– В последнее время те, кто следят за новостями в местных СМИ, задают мне при встрече один и тот же вопрос: Гимназия ещё дышит? Батюшка, а как бы вы ответили на него?

– Дышит. И не на ладан, а – полной грудью. Особенность нашего учебного заведения заключается в том, что каждый год доказываем свою жизнеспособность и нужность. Но в этом есть свои плюсы: во-первых, это не дает нам уснуть в размеренной качке будней, во-вторых, всё время толкает на поиски новых творческих решений, потому что обособленность гимназии – одна из её отличительных особенностей. Поскольку мы пока живем в обществе, которое, очень плохо осознаёт христианскую культуру, цели христианской жизни, нам приходится постоянно искать аргументы, доводы в нашу пользу – и это, в общем-то, можно считать положительным моментом.

Однако есть и другая сторона, которая очень огорчает, а именно: каждый раз, сменяясь, власть в городе смотрит на нас сначала настороженно и непонимающе, и все наши отношения приходится выстраивать с нуля. Нужно доказывать, приводить цифры и предъявлять факты. И мы топчемся на месте вместо того, чтобы двигаться вперёд. Если бы люди, приходящие к власти, сохраняли преемственность с теми, кто был до них, мы бы наверняка смогли гораздо больше сделать и результаты имели бы намного интересней, чем сегодня. Но дело в том, что вся страна сейчас больна этим: прошлое оторвали у всех, и сегодняшний день мы не можем осознать в связи со вчерашним, и, как следствие, завтрашний день перестаём осознавать в связи с сегодняшним. И по сути, нас замкнули в рутину сегодняшнего дня: решать проблему, которая стоит у нас перед глазами. Этот подход и в государственной системе, и в административной системе нашего города прослеживается очень отчётливо. Вот что огорчает… Нынешняя ситуация с нехваткой детских садов исходит из задачи сегодняшнего дня, потому что всплески и спады рождаемости в городе, в стране – вещь неплохо предсказуемая, к ним можно и нужно готовиться заранее. И бросаться из крайности в крайность, чтобы решать сейчас задачу, которая должна была быть решена вчера, а завтра просто станет неактуальной, – это, считаю, нестратегический взгляд.

– А нужна ли гимназия в полноценном виде? Этот вопрос поднимался в городской администрации и не только. Что вы можете сказать по этому поводу?

Я думаю так: если бы мы могли сказать, на какой стадии можно считать завершённым процесс становления личности, то мы могли бы определить, до какой стадии нужно работать с человеком, чтобы потом быть спокойным и уверенным, что мы свою задачу выполнили. Прямого ответа на этот вопрос нет, но, во всяком случае, этот процесс заканчивается не в рамках начальной школы и даже не в рамках средней школы. Процесс становления личности длится ещё долго.

Давайте сравним ситуацию. Наша гимназия в действительности состоит из двух школ: начальной в Энергетике и полной в Центральном районе. И уже на первом шаге – при зачислении детей в школу – это порождает отличия, ведь в одном случае дети приходят на 4 самых добрых и отзывчивых года в своей школьной жизни, а во втором – на 11 лет со всеми переходными периодами и неотделимыми от них возрастными проблемами. Всё, что требует начальная школа, это любить родителей и слушаться их, чему до 4-го класса следуют практически все дети. По окончании 4 класса все расстаются, унося добрые воспоминания о пережитом. Сторонники такой ограниченной школы на это и обращают внимание: мол, потом когда-нибудь эти добрые воспоминания подтолкнут взрослого человека искать той сердечной теплоты, которой в таком количестве он больше нигде в жизни не имел, и он вновь придет в храм. Я не разделяю такого мнения. Я считаю, что эти добрые воспоминания лягут на одну полочку с интересными сказками, которыми живет человек в детстве. Но никто не ищет сказочных стран во взрослой жизни. Разве только люди с инфантильным сознанием. Но такие люди – не приобретение ни для Церкви, ни для государства.

Мы должны провести детей через тот возраст, когда они вырабатывают и критически осмысливают своё место в жизни. Если удастся преодолеть все шторма подросткового возраста, сохранив доверие молодых людей к Церкви, к священству, вот тогда у нас действительно будет шанс, что они станут со временем искать и Бога, именем Которого мы формировали их личностный стержень, и Церковь, в которой бывают такие отношения людей друг к другу, каких теперь очень мало где встретишь. А ведь решить такую задачу по отношению к своим же детям не удается даже большинству семей, основываясь на родственной любви, каковы же шансы у нас, людей чужих, оказаться близкими? Поэтому, зачисляя детей уже в первый, а потом и в пятый класс, мы обязаны очень серьезно постараться оценить, во что выльются наши отношения в 7-8 классе и дальше, чтобы в будущем не пришлось никого отчислять из школы, потому что это болезненно в любом возрасте. Есть спортсмены-спринтеры, а есть стайеры; есть посты однодневные, а есть посты на много недель; есть множество людей, заключающих браки на год-два, а бывают семьи на всю жизнь. Мы должны быть на всю жизнь.

Я считаю так: мы создали 1-й класс – и продолжили эту линию до 11-го. Если у нас такая возможность есть, то добровольно от неё отказываться нельзя. Это нормально: дети растут, живут, значит, школа вместе с ними живет, растёт, дорастает до одиннадцатилетки. И более того, она должна расти и дальше: вниз и вверх. Вот мы заполнили пространство с 1-го по 11-й класс, мы должны раздвигать это пространство: уместно говорить о детсадовских группах, о специальном и профессиональном образовании православных людей на основе православного мировоззрения. Вот это было бы стратегически правильно. А отказываться от уже заполненной позиции – неверно. Мы жизнеспособны. Это видно и по детям и по педколлективу. Преодолев свой внутренний кризис, гимназия вновь пошла в рост по численности и будет расти дальше.

– Главный аргумент чиновников против гимназии – малая численность учащихся. Батюшка, почему учеников мало?

– Есть большой соблазн переложить всё на финансовые проблемы. Но, если честно, это следствие и внутренних проблем. Так что я бы обозначил три фактора:

1) – общая ситуация с рождаемостью. Если городские школы наполнены наполовину, то откуда у нас будет стопроцентная наполняемость? Кстати, наша гимназия наполнена даже более чем наполовину.

2) – финансы. Материальные трудности, которые мы из года в год преодолевали, были усугублены экономическим кризисом. Это привело к тому, что сегодня большая часть финансовых расходов ложится на плечи прихожан, родителей. Конечно, это отпугивает многих. По сути говоря, Православная гимназия – самая дорогая школа в городе.

3) – это наши внутренние проблемы, связанные с кризисом отношений между руководством гимназии и родителями. Этот кризис разворачивался у нас несколько лет и дал о себе знать в 2009 году. Когда в совокупности эти проблемы дошли до критической точки, мы потеряли 44 ученика в течение нескольких месяцев. К началу учебного года новый директор получил гимназию, существенно сократившуюся в численности, с серьёзными материальными проблемами, нерешёнными предыдущим руководством. В таких обстоятельствах мы начали выстраивать заново отношения. За год взаимопонимание с родителями мы нашли, материально выстояли, не подломились и… пошли уже в рост. Если в 2009/10 учебном году было 142 ученика, то в этом – 160, а в наступающем году будет еще больше. Может, в абсолютных цифрах это незначительное увеличение, но в относительных величинах такого прироста больше нигде нет. И мы думаем, что это не предел. Сейчас в течение года ожидаем и приглашаем новых учеников.

Некоторые из ушедших уже вернулись в школу. Мы этому рады и пытаемся показать, что гимназия открыта, и будем действовать не в диктаторском духе, а в духе конструктивного диалога с родителями прежде всего. Я как директор вынужден пересматривать некоторые позиции, которых держался ранее категорично, смотрю насколько они соответствуют укреплению и жизнеспособности гимназии. Каждый жизненно важный вопрос обязательно прорабатывается с родительским комитетом. На этих встречах мы всегда понимаем друг друга и находим совместное решение.

– Каковы будут условия зачисления в гимназию?

– Как правило, приходят сюда ради тех преимуществ, которые школа имеет. Эти преимущества достаточно очевидны любому входящему в гимназию: здесь ведут себя иначе, разговаривают иначе; те пакости, которые стали нормой повсеместно, найти в нашей среде трудно. Говорят обычно так: «У вас здесь спокойно, дети не ругаются, не курят, не дерутся, поэтому мы хотим, чтоб наш ребёнок рос в такой обстановке». На это я отвечаю: «Такая обстановка создается усилиями». И на самом деле, нам требуется немало усилий, чтобы создать здесь эту среду, это особое состояние, которое органично воспринимается всеми находящимися здесь детьми, а также работающими взрослыми. Каждый человек – учитель, родитель, ребенок должен вносить определённый вклад, который достигается прежде всего молитвенностью, участием в церковных Таинствах. А если человек приходит лишь воспользоваться благами, созданными всеобщими усилиями, не имея от себя что вложить, то очень скоро мы расстаёмся. Это жизненно важно: каждый приходящий сюда должен понимать, какую долю ответственности и труда он берёт на себя. Финансы финансами, но это не суть, это лишь хлеб насущный, пропитание. А дух должен созидаться молитвой. Поэтому принимать в гимназию надо очень внимательно, понимая намерения приходящих: кто они? Соработники или нахлебники? А нахлебников мы имеем право выбирать, ведь нам за них придется «вкалывать».

Семья, приходящая сюда, должна разделять и поддерживать некие христианские нормы жизни – это семейные отношения (родители должны состоять в законном браке, например), это принципы воспитания детей. Если родители придерживаются либеральных взглядов, что якобы ребёнок уже личность и имеет права, на которые не должны покушаться ни родители, ни педагоги, то как мы будем работать тогда? Мы ведь ставим целью сформировать человека, а не просто ходить вокруг него кругами, не мешая ему растекаться в бесформенную лужу. Не бывает формы без ограничения, без насилия в определённом плане. Положение, радикально определяющее отношение человека к Богу – это участие его в церковных Таинствах. Сегодня многими не осознаётся значимость Таинств в силу отсутствия понимания, привычки к жизни внутри Церкви. Но гимназия – территория Церкви. Если человек, придя в школу, не является участником литургической жизни, и это его принципиальная позиция, то он не может быть среди нас, потому что он богоборец. Мы можем согласиться только в том случае, если человек, не прибегает к Таинствам, потому что не знает их сути, но в нем видна принципиальная позиция узнать и принять. В таком случае человек готов на встречное действие, тогда надо ему помогать.

– Некоторые из ушедших не возвращаются в гимназию, объясняя это тем, что не хотят терять хороших учителей и хорошее отношение в новом коллективе. Выходит, наши учителя не так хороши, как хотелось бы? И что бы вы могли сказать о новом преподавательском составе гимназии?

– Вопрос неоднозначный: что такое хороший учитель? Вот пришла к нам устраиваться на работу молодая учительница и рассказывает, что в муниципальной школе много времени и сил отнимают бесконечные конференции, отчёты и графики, таблицы, показные уроки и т.д. Она говорит: «Я ребёнка за этим не вижу». «Хороший учитель» в современной системе образования должен этим всем заниматься. У него грамоты, поездки, но каждая поездка – это пропущенные дни. Каждая грамота на самом деле завоевывается с одним – двумя способными учениками, а не с тем, кому нужна забота, ласка. Действительно хороший учитель измеряется количеством усилий, затраченным на каждого ученика, а не на одного «выставочного». И это не тот, кто всё делает за детей: рисует оценки, сдаёт за них экзамены.

У нас есть факт, он прост: дети, не так давно ушедшие от нас в другие школы, учатся там на более высокий балл. Самое примитивное и неверное объяснение этому факту то, что здесь с ребёнком не занимались, и он получал тройки. А там, у «нормальных учителей» он стал учиться успешно. В действительности же здесь предъявлен к ученику такой уровень требований и контроль за ним, который позволяет держать его в постоянном напряжении и выявлять его слабые места. А потом ученик переходит в систему, где требования на голову ниже. От нас уходили троечники и те, кого мы собирались на 2-й год оставлять. И вдруг в одночасье там они становятся успевающими учениками и даже хорошистами.

Сколько ученик научился вкладывать усилий в дело собственного образования? Мы должны научить его жить самостоятельно, а не «пользоваться» другими людьми для этого. У нас в школе урокодателей нет. Каждый из наших педагогов в каждом ученике лично заинтересован, и не материально, а душой. Можно ли таких учителей называть недостаточно хорошими? Да, мы имеем слабые места. Но мы их же коллективно восполняем. Назовите мне хоть один класс, не говорю – школу – в котором каждый предметник силен в равной степени. Такого не бывает. Главное, здесь надо говорить о цели школы: пробудить в человеке личность. Наша задача еще сложнее, потому что параметры для личности у нас гораздо строже.

Могу сказать, что сегодня педагогический состав гимназии заметно помолодел. Конечно, опыт – это здорово, но при этом нередко угасает что-то: жажда жизни, стремление к новому, элементарная активность. В нашу школу вливается более живительная струя. Опыта в ней, возможно, недостаёт пока, но зато есть энтузиазм, желание добиться интересного результата – это многого стоит.

– Выходит, наполнение гимназии – это вопрос, обращённый внутрь прихода?

– Именно так он и звучит: «Православные братья и сёстры, почему ваши дети не учатся в православной гимназии?» Неужели недостатки, которые вы видите в гимназии, перевешивают те достоинства, которыми она обладает, или страшнее тех недостатков, которыми болеют школы государственные? Неужели преимущества светской школы более значимы для вас, чем достоинства православной жизни? У нас есть уникальная возможность учить детей познавать Божий мир. Но вместо того, чтобы научиться быть друзьями Богу, вы стремитесь стать друзьями мiру. Несомненно, что гимназия не достигла пика своего расцвета. Но приводить её к этому совершенству мы должны сообща. Или вы ждете, что кто-то другой сделает из неё «конфетку», и тогда согласитесь учиться у нас? Но тогда мы еще серьезно подумаем, а нужны ли нам такие попутчики. Если мы одна семья, то мы должны строить вместе, а не со стороны наблюдать, потому что тогда возникает серьёзный вопрос о качестве души христианской. Давайте вместе доведём гимназию до совершенства. Каждый из нас имеет, что в неё вложить. Я как директор гарантирую, что мы открыты к взаимодействию, к поискам новых и лучших решений. И если мы увидим новое и более совершенное с вашей помощью, то с готовностью и радостью станем воплощать в жизнь. Но для этого надо, чтоб мы вместе были. Дело Божие не может делаться без вашего участия. В такой пассивной и потребительской позиции я вижу безверие. Безверие это проявляется в том, что родители готовят своих детей к «достойному месту» в безбожном мiре, измеряя достоинства и выбирая средства так, как диктует этот мiр. Если бы вера у нас была, мы бы рассуждали иначе: «Господь предназначил для меня в жизни какой-то путь, и я стараюсь этому соответствовать, а значит, мой успех зависит не от баллов на ЕГЭ и не от знакомых в ректорате, а от того, как я стараюсь на этом Божием пути, потому что тогда Он Сам выбирает для меня место, и никто не может сделать это лучше, чем Он».

Кстати, этим я не пытаюсь сказать, что нас не беспокоят баллы наших детей, а только ставлю их на свое место. Баллы, кстати, неплохие. В общегородском рейтинге наши выпускники в этом году заняли места со второго по 11 среди 33 школ по всем экзаменам, которые сдавали.

Беседовала О. Сорокина