Первая встреча с иконой произошла уже в «зрелом» возрасте 30-ти лет. Случилось потрясшее меня настоящее Явление Красоты в зале древнерусской живописи Третьяковской галереи. Это было незабываемо и необъяснимо.
Тогда, в 2006 году, впервые я оказался в Москве не проездом. Это была трехмесячная стажировка в Московском Педагогическом институте.
Свободного времени было достаточно, и я пошел в музеи. Там открылся для меня мир истории искусств. Все, что я изучал по книгам и часто по черно-белым альбомам репродукций, я увидел живым и цветным. Там я впервые очутился в мире древнерусского искусства. И это было потрясающе! Я проводил время в музеях и просто погружался в созерцание красоты.
Кроме того, московские родственники показали мне старинные храмы и монастыри Москвы и подмосковья. Церковная архитектура, живопись, декоративно-прикладное искусство сразили меня наповал.

Первой моей иконой была написанная по просьбе отца Александра большая икона трех Святителей для храма Всех Святых, в Земле Российской Просиявших.
Написал я ее, как мог, конечно, и сначала был доволен результатом. Но некоторое время спустя я уже не мог смотреть без стыда на свои жалкие потуги самоучки. Стал искать школы, где обучают иконописи.

Сначала написал одну икону под руководством преподавателей иконописной мастерской «София» города Москвы. Там произошло знакомство с технологией этого ремесла. Этого оказалось мне недостаточно, и я поступил на заочное отделение в Иконописную школу им. прп. Алипия Печерского в городе Дубна Московской области и попал в удивительную профессиональную среду художников-иконописцев. Там произошло погружение в мир иконы. Там я уже получал богословскую базу иконописания.

Конечно, заочное обучение – это азы технологии, знакомство с традицией и теорией, а основная, практическая часть этого ремесла теперь познается самостоятельно, на опыте.
Еще не закончив учебу в иконописной школе, я получил приглашение завершить начатую иконописцем Сергеем Вершининым работу – иконостас для храма Рождества Христова города Братска.
Так я попал в мастерскую моего любимого в то время иконописца, о чем давно мечтал, восхищаясь иконами его кисти в нашем храме. В мастерской Сергея моим наставником, сотрудником и помощником стала его жена Татьяна.

Возможность работы в мастерской настоящего иконописца воспринималась мной как чудо, подарок судьбы. Я познакомился с творческими архивами Сергея. Можно сказать, я увидел и прочитал его работу мысли по многочисленным эскизам, рисункам, проектам его художественной деятельности, которые мне достались в «наследство». Этот материал мне очень помогает в профессии. Какие-то разработки Сергея я использую в своем творчестве.

– Часто спрашивают, любой ли человек может писать иконы или нужно особое благословение для этого? Что бы Вы ответили на этот вопрос?

– Я бы ответил так, что не только не любой человек, но и не каждый профессиональный художник может писать иконы, даже имея «особое» благословение.
Ведь благословение священника – это не какой- то магический акт. Если я не владею изобразительной грамотой, не знаком с историей христианского искусства, не живу церковной жизнью, то даже с «особым» благословением у меня не получится создать молитвенный Образ. Все-таки иконопись – это вид изобразительного искусства, и, как за любым искусством, здесь стоит профессиональная школа и многолетний труд. Для того, чтобы «писать иконы», необходим культурно художественный опыт. Иконопись еще и литургический вид искусства, а значит, необходимо быть и в литургическом опыте.

– Как на Ваш взгляд связаны эстетика внутреннего убранства храма и молитвенный настрой прихожан?

– Красота все-таки больше, чем эстетика, и конечно, созерцание красоты может преображать человека. Первое, что видит вновь пришедший в храм, это Красоту или ее отсутствие. И тогда можно молиться с закрытыми глазами.

По материалам группы: Всехсвятский храм Усть-Илимска