Кажется, о необходимости правильного питания знают все. По крайней мере, об этом говорят много.

Некоторые говорят и о необходимости правильного движения.

Но как мало я слышал внятных советов о необходимости правильного отношения к мыслям, знанию и информации. Обычно именно последним словом – информация – называют всё это вместе, совершая тем самым очень опасную подмену: между информацией и мыслью разница столь же велика, как, например, между съедобным предметом и жизненной силой, вливающейся с кровью в мышцы и нервные ткани.

Чтобы съедобный предмет превратился в жизненную силу, он должен пройти долгую цепочку пищеварительных превращений. А для того, чтобы эта цепочка сработала максимально эффективно и плодотворно, надо знать и соблюдать множество правил. Ну, вот хотя бы:

• Есть надо своевременно.
• Есть надо лишь необходимое количество.
• Съеденное должно сочетаться одно с другим.

Эти три простых правила можно соблюдать просто по послушанию – вначале, по привычке – потом, и это будет работать. Но только до тех пор, пока не появятся соблазны – а они появятся:

• съесть надо сейчас, а то потом не получится;
• это вкусно, съем-ка я еще кусочек;
• если что – у меня есть Мезим…

Чтобы противостоять соблазнам, надо сначала уметь слушаться, а затем научиться слушать. Слушаться – родителей, позже – рассудка, а лучше всего – своего организма. Но этого мало, ведь любой из них способен впадать в крайности. Поэтому надо учиться слушать: мнение опытных людей; голос рассудка, тренированного в рассудительности; свою природу, в которой голос плоти звучит наряду с голосом души и зовом духа.

Представим себе, что информация – это пища для души. Не самая настоящая, но тоже подходящая. Она поступает в душу, проходит долгую сложную цепочку «информо-варительных» превращений, и в результате образуется особый род живительной силы, который поступает… Я не знаю, куда. В сознание – да, но это не всё. Мы же не только умом живем, есть еще чувства, эмоции, фантазия, воображение, целый комплекс сложных сочетаний, который мы называем словом «менталитет», а еще есть мировоззрение, вера и… никто не знает, какие духовные ткани или органы этим заведуют, и где, собственно происходит вся эта работа, но точно – происходит. Но я не это хочу исследовать. Я задаю вопрос: какая жизненная сила получается в результате освоения информации? Какой конечный продукт можно считать наилучшим и наиважнейшим? Я бы назвал его «отношение». Если информация была качественная, ее было нужное количество и она была правильно усвоена, то она формирует правильное отношение к явлению.

Мы постоянно слышим: «мы живем в век информации», «информационное общество», «информация – главный ресурс»… Но понимаем ли мы, как правильно потреблять информацию? Как превращать ее в жизненную силу?

Итак, нам нужны правила. Думаю, что они должны быть похожи на три простых правила для пищи телесной:

• Есть надо своевременно.
• Есть надо лишь необходимое количество.
• Съеденное должно сочетаться одно с другим.

Я не стал углубляться в возможные нюансы понимания этих правил для пищи, хотя в них легко узнаются правила поста, для нас тоже весьма полезные, но насчет информации покопаюсь.

Что значит: своевременно

Во-первых, это означает: каждому возрасту – своё. Природа – или, по крайней мере, социальная среда – отреагировала на увеличение объема информации, подлежащей усвоению в процессе социализации, увеличением продолжительности детского возрастного периода. Во всяком случае, так это объясняется в школьных учебниках. Однако это странным образом послужило поводом к тому, чтобы детям открыть доступ к информации, подлежащей взрослому употреблению. А ведь родители сегодня нередко САМИ УЧАТ своих детей уже В НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЕ ходить по интернету. Но разве там уже отделено пространство детское от пространства взрослого, а последнее – от пространства уродов и извращенцев всех мастей? И если кто-то попытается мне возразить: так ведь именно этому мы и учим своих детей: отличать одно от другого и от третьего-четвертого-пятого… Я скажу в ответ: а ваш ребенок уже умеет не протягивать руку к свободно стоящим на столе конфетам-чипсам-чупа-чупсам? А в ваше отсутствие тоже? А когда он в гостях без вас? Он уже умеет молчать в присутствии тех, кто старше и умнее? Он уже научился слушать и слышать? Если да – то я отхожу в сторону: ваш ребенок уникум. Но если вы думаете так о нем только потому, что вам приятно так думать; потому что видите то, что желаете видеть, а не то, что есть, то вы уже погубили своего ребенка.

Каждому возрасту своё – не только в содержании информации, но и в способе ее подачи. Мы удивляемся часто, как легко дети ориентируются в том, что у нас самих вызывает изрядные трудности, например – в мультимедиа, в цифровых технологиях, в современной технике. Ориентируются – да, используют – да. А с какой пользой и с каким вредом? – Никто не измерил. Они и пива могут легко выпить, и покрепче что, и дым пускают не хуже взрослых. Но ведь мы знаем, что их организм от этого страдает куда больше, чем у взрослых. А здесь как? Разве не очевидно, что несвоевременная информация способна подорвать психическое здоровье, духовное здоровье? Стать соблазном для неокрепшей души, спровоцировать грех, тяжкую и непоправимую ошибку… Дети выносят в социальные сети свои обнаженные души, не понимая, как это работает, и что они делают. И там так легко эту душу ранить, сразить, искалечить… Это всё еще не очевидно? Но если не очевидно, то разве не стоит сначала изучить, а потом открывать для всеобщего употребления? Почему с лекарствами так поступают, почему продукты питания должны соответствовать определенным критериям, ГОСТам; для детских книг, учебников, игрушек существуют правила СанПИНа, почему их нет для социальных сетей, интернета?

«Я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах» (1 Кор. 3:1,2). Откуда дети-циники, откуда ужасающая жестокость в подростках? В контексте моей темы ответ напрашивается сам собой: От постоянно поступающей в их душу несвоевременной некачественной информации, не компенсированной вдумчивым, заботливым вмешательством любящего родителя. Но, может быть, задача родителей не компенсировать яды, поступающие в организм детей, а не допускать их попадания?

Но не только от этого.

Необходимое количество – это сколько?

Мы уже провалились с концепцией энциклопедического всезнайства, изрядно пошатнулись позиции поли-технического и универсально-университетского образования. Разговоры о комптентностном подходе родились из осознания этого провала. Но поток информации всё нарастает, и сможет ли с ним справиться компетентносный подход? Регулировщик способен управлять движением в две полосы, наверное – в три, а в шесть? Восемь?

Я бы предложил в качестве базовых такие принципы:

• Количество получаемой информации должно быть таким, чтобы ребенок, вставая из-за стола, чувствовал, что может усвоить еще.
• Количество информации должно быть таким, чтобы оно могло заинтриговать и увлечь в дальнейшее познание, но не должно пресыщать или вызывать чувство всезнайства. Хотя, это, возможно, не столько вопрос количества, сколько способа подачи.
• Количество информации должно быть таким, чтобы оно могло «перевариться» и превратиться в «жизненные силы» — в глубоко личностное отношение к явлению. Потому что если информация не успевает перевариться, по причине того что уже поступила новая порция, она превращается в токсины для души.

Если мы сегодня говорим о непрерывном образовании, то должна быть и непрерывная мотивация (потребность) в нем. И потребность в получении информации должна зарождаться не на уровне любопытства. Любопытство – это вкусовые рецепторы. Они с вожделением поглощают ядовитые в целом для организма чипсы, кириешки, газировки. Эти рецепторы на большее не способны. Большее должно быть на уровне души и духа. Информация нужна ради формирования правильного отношения к явлению действительности. Явлений – огромное количество. Непосредственно воспринимаемых – на много порядков меньше. Большая часть информации, получаемой нами, не содействует формированию правильного и непосредственного отношения. Но качество жизни – это именно правильное и непосредственное отношение к непосредственно воспринимаемым явлениям жизни. Зачем мы раздвигаем этот поток до невозможности формирования такого отношения?

Выборы президента США – оно мне надо? Выборы президента России – вроде, надо. Но что я могу судить о нем? По пропаганде СМИ – пропрезидентских или оппозиционных? К президенту у меня должно быть безусловное доверие, а судить о нем мне вообще не полезно. А доверие к нему у меня будет, если будет доверие к депутатам, представляющим меня в органах государственной власти. А для этого надо, чтобы я депутатов знал лично, имел к ним личное отношение, и это должно быть отношение уважения и доверия. А зачем мне информация, которую я не могу правильно осмыслить, которая поэтому вызывает к этим людям неправильное, нездоровое отношение?

По центральным каналам собирают деньги на несчастного ребенка, чтобы сделать операцию в Германии. Я услышал, умилился, набрал цифры и, не сходя с места, отправил 70 рублей СМСкой. Это был акт милосердия? Предлагается думать, что да. Но у меня остается вопрос: а в твоем собственном городе, возможно – доме нет подобных детей? Или ты уже помог им всем? Твоя соседка никогда не попадет на центральный канал со своей проблемой, и чтобы узнать ее беду, ты должен САМ ее заметить и задуматься, понять и захотеть помочь. И эта помощь будет не СМС за 70 рублей. Это будет НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ к живому явлению личной жизни. Именно это, а не сентиментальные слезы перед экраном, – качество души.

То есть я хочу сказать, что необходимое количество информации – это еще и уровень вживания, погружения в исследуемое явление. И не только качественный (по глубине), но очень важна и количественная мера. Если я вдруг расчувствовался и подал милостыню нищему, то не пойми откуда на меня набегает их еще пяток, и я вдруг ощущаю, что не могу к ним отнестись так же сочувственно. Я отнесся трепетно и бережно к хлипкому, хрупкому, нежному единственному цветку в горшке, но когда увидел таких цветов целую поляну, то нарвал охапку, а потом повалялся на оставшихся, наслаждаясь «общением с природой».

Сегодня катастрофа в Японии, завтра – в Турции, послезавтра – в Бразилии, потом – в Алжире, и т.д., и вот, наконец – в Иркутске. Или – в Гидростроителе. А я уже весь исстрадался по несчастным всемирным жертвам и даже не почесался сесть в автобус и доехать до известной мне улицы. Просто жду по телевизору новостей: как там дело движется?

Почему сбор средств нуждающимся организовывают настоятели приходов по приказу Патриарха? Не говорит ли это о качестве нашего личного милосердия?

Что с чем следует сочетать

Это вопрос, прежде всего, цельности мировоззрения. Уже здесь можно безнадежно закрывать тему. О какой цельности можно говорить сегодня, когда христиане на полном серьезе пытаются научиться жить «по-христиански» в обществе потребления, в обществе Велиара? «Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?» (2 Кор. 6:15) — восклицал некогда очень несовременный апостол. Мы даже в православных школах учим детей быть «современными», «успешными в этом мире», когда ключевая характеристика христианина – быть «не от мира сего». Быть всегда «несовременным». Настолько несовременным, что словно бы идущим в противоположную сторону. Я не прав? Кто-то всерьез думает, что каинов путь может привести в Царство Божие?

Можно ли научиться вести себя правильно — «по-христиански» — в публичном доме или в казино, или в системе кредитно-банковских отношений? Именно такое «правильное поведение» и называется ханжеством. По-настоящему правильно только одно: поняв, куда ты попал, встать и выйти…

Но поскольку дальнейшее развитие мысли в эту сторону совершенно бесполезно, а общий пафос моей речи итак уже всем понятен: тормоз прогресса – к вашим услугам! – я остановлюсь и не стану лишний раз провоцировать слушателей на вопрос: «а что вы предлагаете? Отказаться от технического прогресса? Чтобы страну растащили на кусочки, а нас обратили в китайскую веру?» Хотя думаю, что китайская вера ничем не хуже православного безверия. А как еще можно назвать страх о том, что Бог не способен сохранить живущих по Его законам? Жили бы по законам, не боялись бы.

Но – да, у меня нет ответа и рецепта, как спасти безбожную цивилизацию или безбожный народ. Спасается человек — деятельно, глубоко и искренно верующий в спасительную жертву Иисуса Христа.

Ну и, наконец, при чем же тут гималаи информации, среди которых этот человек спасается?

Моисеев Закон учил Израиля не соединять разнородное. Учил на примере пищи (вы не увидите на столе одновременно молочное и мясное), на примере одежды (разнородные ткани, цветовые сочетания), на примере отношений с людьми («блажен муж, иже не иде на совет нечестивых», не позволял садиться за стол с чужаками) и, конечно, делал это всё ради спасения души, которая должна уметь узнавать божье и выбирать его, отвергая безбожное всех мастей.

Информация не должна быть разнородной. Она должна быть подчинена единому и цельному плану и мировоззрению, создавая цельное пространство духовной жизни. Эклектика – путь к «несварению», экзотика – неоправданный риск, эпатаж – рыба «с душком», «на любителя»…

Информация должна помогать строить непротиворечивое отношение к миру как внутри, так и вне нас. Эта цельность и непротиворечивость должна задаваться «единством духа в союзе мира». Но пока мы не умеем «духов различать», надо контролировать единство на более доступном уровне: на уровне нравственной максимы – «как хочешь, чтобы поступали с тобою, поступай с другими». В контексте моего выступления это означает: не хочешь, чтобы к тебе относились цинично, равнодушно, потребительски-прагматично — учись относиться заботливо, ответственно, вдумчиво и допускай до себя только ту информацию, которая этому содействует. А насчет информации для детей: хороший хозяин даже собаку не позволяет кормить или угощать не то что чужому человеку, но и близкому другу, а мы позволяем детям общаться неизвестно с кем и неизвестно о чем.

И напоследок – образ, который все настойчивее преследует меня, когда я думаю о стремительном и всё ускоряющемся прогрессе.

Я представляю себе автомобиль, который спускается под горку, все набирая скорость. Фактически эта скорость уже превышает быстроту реакции водителя, или очень близка к тому и продолжает нарастать.

Да, можно как-то подстегивать скорость реакции и надеяться успеть, но…

Но никто не ездил еще по этой дороге и не знает, как долго она продлится; будет ли и когда будет поворот, крутой или очень крутой; чем дорога закончится… А водитель сосредоточенно всматривается вперед и очень озабочен не позволить обогнать себя кому бы то ни было, а если повезет, то и самому обойти на повороте хотя бы кого-то. И еще один нюанс: тормоза уже давно отказали, он об этом догадывается, но старается не думать…