Введение

Прежде всего, хочу объясниться: Слово Божие – это Истина. Когда звучит Истина – мы внимаем. И это очень хорошее слово – «внимаем», потому что означает, что не только слушаем, и слушаем внимательно, но еще и слушаем, чтобы поучаться и исполнять.

Слово редактора – это просто размышление на определенную тему. Не предлагается «внимать», предлагается задуматься. Примерить некий способ размышления к себе и посмотреть, что из этого получается.

Слово пастыря – это совет, следуя которому намного легче бывает прийти к возможности услышать и внять слову Божиему. Но, тем не менее, слово пастыря – не Истина, а опыт следования ей. Опыт бывает личный, а бывает общественный. Личный опыт не объективен в том смысле, что он не может быть воспроизведён в другой личности, потому что каждая личность неповторима и уникальна и, однако же, объективен, потому что результат, плод этого опыта можно наблюдать, исследовать. Опыт общественный (в случае с пастырем это общество – Церковь, и опыт – опыт Церкви) – объективен в том смысле, что отражает общие закономерности явлений, отражённых в этом опыте, и не объективен потому, что существует в сознании только людей, составляющих Церковь. Потому что не всё, что существует «на самом деле», находит отражение в нашем сознании. Обо многих вполне реальных вещах всё ещё нет никаких достоверных представлений в сознании людей. Иногда нет «уже». Например, об ангелах, о рае, о душе нет достоверных представлений у светского общества именно «уже», потому что опыт соприкосновения с этими реальностями ими утерян. И для того, чтобы этот опыт вновь обрести, надо для начала войти в Церковь, потому что Церковь и есть такое сообщество, которое отличается от других сообществ именно бережным отношением к «иной», к духовной реальности, которая забыта либо отвергнута всеми остальными людьми. И это отношение основано на Слове Божием и на объективном опыте, рождённом из следования этому Слову.

Всё вышесказанное было сделано для того, чтобы обозначить некоторые исходные позиции и основные правила построения последующих размышлений. Терминологическая ясность, так сказать. Чтобы, когда апостол Павел говорит: «гони правду», никто не подумал, что её надо преследовать и изгонять, а понимал бы, что за ней надо гоняться и следовать.

Несколько постулатов

Бог сотворил мiр и сотворил его разумно и целесообразно. Это истина для тех, кто в неё верит. Эта истина определяет наше отношение к мiру, к нам самим в этом мiре и к Богу. Или, по крайней мере, должна бы определять.

Бог, сотворив мiр, не забыл о нём, а продолжил его хранить, заботиться о нём. Эту заботу мы называем промыслом Божиим, и он продолжается ныне и до скончания века. Предметом промысла является в первую очередь человек, а уж затем весь остальной материальный мiр. Потому что сотворённый мiр антропоцентричен, то есть целью творения и вершиною творения является человек. Так этот процесс описан в Священном Писании.

Сотворив мiр и человека в нём, Бог не завершил Своего творения. В этом и состоял Его главный замысел: Он поручил дальнейшее творчество человеку. Возвести человека в совершенство должен сам человек при содействии Бога. А поскольку человек – владыка мiра, то совершенство всего сотворённого так же – в руках человека. И если человек грешен, то и «вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8: 22), в то время как рядом со святыми природа радуется, цветут сады и зреют арбузы на Соловках.

После того, как человек, согрешив впервые, отверг наилучший путь к совершенству – тот, который был ему доступен в раю, – он был изгнан на землю, чтобы трудиться на ней.

Путь к совершенству – по-прежнему цель, только теперь он стал дольше и труднее: сначала надо избавиться от греха, а затем достигать совершенства. Этот путь человека, изгнанного из рая, через земное существование снова в рай мы называем земной историей. Поэтому промысел Божий совершается в истории. Для тех, кто умеет её читать, история полна отчётливейших знаков Его участия в ней. Осознав, что сообща проходить земной путь легче, единомысленные люди создали государства и сложнейшие системы взамиоотношений между собою в государстве. В том числе и демократию как один из механизмов принятия решений, важных для каждого.

Церковь и государство: душа и тело

Есть у человека тело, есть и душа. Есть у общества тело – государство, есть и душа – Церковь. Прийти в совершенство должен весь человек – и душа, и тело – но стремится к этому только душа, причём только та душа, которая себя осознаёт. Тело же стремится освободиться от главенства души, захватить над нею власть и заставить её не смущать своими «дремучими предрассудками» (моралью, совестью) и не мешать ему (телу) «жить на яркой стороне».

Это – война. Война плоти и духа. Не на смерть, а за жизнь. «Не мир пришёл Я принести, но меч» (Мф. 10: 34). Человечество Ветхого Завета жило, подчинив душу плоти, и потому всё оно неумолимо перемещалось в ад. Однако когда пришёл Иисус Христос, Бог и Человек, Он произвёл разделение – вывел душу из-под власти тела, и совершил другое соединение в человеке – души с Духом. Так появились новые люди – «свет мiра», «соль земли», «дети Божьи»; и этих людей Он собрал в Церковь, и с тех пор она занимается «пересборкой» человека. Для того чтобы стало возможно собрать человека по-новому, чтоб стать пригодным для Царства Небесного, надо прийти в Церковь, довериться ей, как дитя доверяется матери, и научиться думать, поступать, жить по-новому.

Церковь организует жизнь той части общества, которая не просто осознаёт наличие, но и считает важнейшим своим достоянием бессмертную душу. То есть Церковь – пространство жизнедеятельности души, стремящейся к бессмертию. А ещё вернее Церковь – школа жизни души под властью Духа. И это совсем другая форма организации жизни. В этой жизни также принимаются решения и существуют необходимые для этого механизмы. Но называется это совсем другим словом – «соборность». И содержание этого понятия совершенно отлично от того, с чем можно встретиться в светской области. Поэтому так трудно, и даже зачастую невозможно оказывается для современного человека стать частью Церкви – богочеловеческого единства. Поэтому всё чаще отношения с Церковью скатываются к пользованию «услугами социального института – церкви».

На пути к Царству

Итак, в Царство Божие войти должен весь человек, с душой и телом. Возможно это только под руководством Духа. Школу жизни под руководством Духа человек осваивает в обществе. Но поскольку в обществе есть много разных интересов и потребностей, то особенным образом выделяется общество людей, ищущих единства с Богом, – Церковь. Церковь не занимается обустройством мiрской жизни, имея цель совершенно в другой сфере: «Царствое Моё не от мiра сего» (Иоан. 8: 36). Однако, будучи вовлечён в многообразнейшие общественные связи в своём государстве, каждый человек неизбежным образом влияет на эти связи тем, как его душа их воспринимает. То есть его вера облагораживает все формы общественной жизни, в которые он вовлечён. Но равно неизбежно и обратное влияние: опыт и стереотипы мiрской жизни привносятся в церковную среду и начинают искажать её механизмы. Это называется «обмiрщение». Это опасно, поскольку может привести к отрыву от Духа и подпаданию души под власть тела (к подчинению Церкви светским нормам, возникновению новых форм взаимоотношений внутри Церкви, изменению норм морали, разрыву с традицией). И Церковь может перестать быть собою и превратится в социальный институт.

Вот несколько простых примеров проникновения в Церковь чуждых её духу норм и отношений:

– возмущение человека в ответ на замечание о несоответствии его внешнего вида принятым в церковной традиции нормам (а как тогда говорить такому человеку о несоответствии его жизни нормам христианской морали, если он так злобно воспринимает замечание всего лишь о внешнем виде?);

– превращение икон, свечей, нательных крестиков (предметы сугубо культового назначения) в товар;

– появление в церковных лавочках для продажи «церковных талисманов»: ладанок, поясков, колечек с надписью «Спаси и сохрани», сухариков, «освящённых в чугунке батюшки Серафима», платочков, якобы освящённых на чьих-либо мощах (что означает изображение святой, надетое на голову? какое благодатное действие от неё при этом ожидается?);

– низведение церковных таинств до уровня потребительского: «мы хотим венчаться, а детей иметь не хотим», «нам надо креститься, но этих ваших лекций о христианстве нам не надо», «мы хотим отпеть покойного, чтоб по-человечески всё было» – что «по-человечески»? похоронить? А как насчёт жить и умереть по-христиански? – ан нет, на это времени не хватает, жизнь закрутила человека до самой смерти;

– или такое отношение: «мало ли что там епископы придумают, а мы не дадим церковных святынь на поругание!»

Впрочем, число примеров можно множить, но сейчас не об этом. Всё это было сказано просто для того, чтобы напомнить: Церковь основал Господь Иисус Христос, обустраивали Его ученики – апостолы, и ни в коем случае нельзя смешивать её с «социальными институтами». Церковь – живой организм, и он должен расти и изменяться, но нелепо думать, что без тщательного изучения многовекового опыта её существования можно прийти и с ходу указать, что и как надо в ней «улучшить». Вон, даже экономические реформы при отказе от анализа исторического пути, от рассуждений о цели – не реформ, нет, а пути самого общества – ни к чему доброму привести до сих пор не могут, а ведь это только тело, как же опасно произвольно вторгаться в таинственную душу народа, как же опасно пренебрегать законами её жизни, подменяя их своими доморощенными теософиями.

В этом номере предлагаются некоторые материалы по взволновавшей многих прихожан теме – исправлении богослужебных текстов или, как это чаще называют, о «реформе церковно-славянского языка» (неверное по сути название). Прочтите их. В следующем номере мы попытаемся дать некоторый анализ обозначенных по данному вопросу позиций. Следующий номер должен выйти к следующему воскресению.

PS. Так при чём же здесь демократия, о которой упомянуто в заголовке? Именно что не при чём. Нет в Церкви демократии, в Церкви соборность. О том, что это такое, поговорим в другой раз.