Численность священнослужителей Братской епархии медленно, но неуклонно растет и в этом году превысила полсотни человек. О том, как подбирают кандидатуры, где учат «на батюшек», сколько еще священников нужно епархии, как миряне могут послужить Церкви и о других нюансах «кадровой политики» мы расспросили управляющего епархией, епископа Братского и Усть-Илимского Максимилиана.

— Владыка, говорят, в ФСБ не берут тех людей, которые приходят и сами просят: «Хочу у вас служить». А в Церкви инициатива приветствуется?

— Раньше не особо приветствовалась, скорее настораживала. Но с другой стороны все очень индивидуально. В нашей епархии уже несколько случаев таких было, когда человек пришел и сказал, что хотел бы послужить Церкви. Сейчас они священники и пока нареканий к ним нет. Это касательно уже взрослых, состоявшихся людей. А молодой человек получает направление в семинарию только по собственной инициативе, конечно, имея положительную характеристику от священника, который лично его знает.

— Сегодня клир епархии прирастает молодыми батюшками, которым нет и 30 лет. Для многих прихожан, наверное, такая ситуация непривычна. А каким Вам видится идеальный священник: по возрасту, по образованию, по своим дарованиям?

— Качества священнослужителя вполне определенные: это, прежде всего, молитвенность, это вера, это желание послужить людям. Но такая совокупность довольно редко в людях встречается. Надо признать, что не каждый священнослужитель имеет все эти таланты. Просто они встали в строй, когда там зияли большие просветы, и как могут, трудятся, а недостатки восполняет Божия благодать. Хотя, может, им было бы гораздо лучше быть преподавателем в университете или социальным работником, молодежным лидером, к примеру.

Эта картина типична для Сибири. Когда закончились официальные гонения на религию, стали открываться храмы, сразу потребовалось много священнослужителей. Тогда ставка делалась на выбор человека верующего, воцерковленного, проявившего себя на приходе активным деятелем. И уже, будучи рукоположенными, такие люди в дальнейшем получали заочное семинарское образование.

Такой подход имеет и свои плюсы, и свои минусы. С одной стороны, человек проверенный – на него есть надежда, что и в дальнейшем он будет проявлять себя как верное церковное чадо уже на новом поприще.

Но все-таки недостаток фундаментального образования часто сказывается, влечет к некой однобокости мышления. Это проявляется и во внутреннем мире священнослужителя, и в общении с людьми. Бывает, что батюшки допускают досадные ошибки в таких вопросах, в которых бы любой семинарист разобрался. Особенно тяжело приходится священнослужителям, получившим заочное образование и служащим в отдаленных поселках, далеко от собратьев, когда нет возможности регулярно общаться, советоваться.

В нашей епархии есть небольшая плеяда священнослужителей, который получили духовное образование в молодости. Здесь виден обратный эффект: люди вынуждены были в раннем возрасте принять священный сан, не имея должного опыта, который приходит с годами, с жизненными ситуациями, переживая которые человек умудряется. Это опять же не они виноваты, а ситуация такова, что невозможно ждать, когда молодой человек созреет. И часто рукополагали молодых людей в 22 года, в таком возрасте, когда сложно стать отцом для всех окружающих.

Дореволюционная система образования была более выверена. Молодой человек после школы, гимназии учился в семинарии и по ее окончании как минимум до достижения канонического возраста (25 лет – для диакона и 30 лет – для священника) трудился в других ипостасях: псаломщиком, учителем приходской школы, миссионером. Возрастал в опыте и потом уже его призывали к священнослужению. У нас же такой возможности долгое время не было. У молодого человека появляется семья, дети, и ему требуется достойная оплата, с чем всегда было сложно в Церкви. Надеяться, что человек до 30 лет будет где-то работать, а потом вдруг вернется в Церковь, сложно. Да и сама работа вне Церкви могла бы повредить молодому человеку духовно – в светских коллективах совсем другая нравственность, совсем другие правила.

К счастью, теперь кроме семинарии есть возможность получать духовное образование в светских вузах: религиоведческое и теологическое. Хотелось бы подчеркнуть, что уровень образования сейчас важен не только для священнослужителей, но и для всех, кто к Церкви приближен и имеет свое послушание: в образовательной, социальной, миссионерской, молодежной среде. Церковь сейчас особо выделяет эти четыре направления. Уже объявлено, что по каждому из них у каждого настоятеля должен быть оплачиваемый помощник. Причем образовательный ценз для них обозначен очень высоко: либо семинария, либо Свято-Тихоновский университет. Пока эти правила действуют больше для Москвы и крупных городов на западе, где и в священнослужителях полный достаток, и в людей с хорошим образованием, близких к Церкви, тоже много. А Сибири это поставили как некий ориентир — если не настоятелям приходов, то хотя бы каждому благочинному иметь таковых помощников. Вот где огромное образовательное поле, и при том непаханое.

— Но ведь найти столько помощников, не только горящих идеей служения, но и имеющих соответствующее образование будет очень сложно…

— Сейчас – да. Но в Иркутском государственном университете уже образован теологический факультет, который будет работать по программам Свято-Тихоновского университета. По направлению «Теологию» для получения первого высшего образования в новом учебном году нашей епархии выделяют пять бюджетных мест и неограниченное количество платных. На этом факультете есть возможность дистантного образования, что для нас – для северов – очень важно. То есть если человек не может приезжать на сессии, то для него часть лекций проходит по видео-конференции, письменные работы он пересылает по электронной почте.

— Кто может подать документы для поступления на эти места?

— Если говорить коротко — молодые люди, светлые, имеющие желание учиться и служить Церкви. А нам всем уже сейчас нужно начинать созидать крепкий фундамент для их дальнейшей деятельности в качестве миссионеров, социальных и педагогических работников, молодежных лидеров. Долгие годы в Церкви не платилось нормальных зарплат, кроме как священнослужителям. Все остальные получили зарплату гораздо меньшую, чем могли бы получать в миру на любой другой работе и, по сути, трудились во славу Божию, заведомо идя на такие жертвы. Теперь нам нужно обеспечить такую возможность, чтобы люди могли действительно выбрать для себя этот путь, не боясь, что их семьи будут голодать.

— Вы затронули тему недостаточности базового образования у некоторых священников. Как решается этот вопрос?

— По благословению почти все священники, не имеющие очного семинарского образования, в предыдущие годы начали получать его заочно в Хабаровской семинарии. Есть несколько исключений среди священнослужителей, которые пока не выполнили этого благословения, но и их очередь подойдет. Ну и плюс мы поставили возрастную рамку: людей старше пятидесяти лет учиться не заставляем, особенно тех, у кого слабое здоровье и способность к интенсивной учебе уже утрачена.

Думается, что с увеличением количества приходов и клириков этот вопрос будет терять остроту: батюшки смогут больше общаться, советоваться друг с другом. Благочиния сейчас стали более компактными, благочинные имеют больше возможностей бывать на приходах, контактировать и давать советы.

Кроме того, по опыту других епархий сейчас мы создали литургическую комиссию и уже в конце мая начнем поочередно приглашать священнослужителей нашей епархии отслужить несколько литургий в кафедральном соборе. Таким образом мы сможем воочию увидеть, не забыли ли священники, чему их учили, не совершают ли каких-то досадных упущений в ходе богослужения, сами того не замечая.

Самое главное, не закоснеть в такой жизни, когда сначала у священника нет возможности, а потом уже нет потребности ни в советах, ни в общении. Бывает, что уже в процессе служения священники заражаются какими-то вредными идеями, раскольнического толка в частности. Не является большим секретом, что «проповедь» отличающихся от позиции официальной Церкви учений, особенно апокалиптического толка, в церковной среде продолжается. Его идеологи тайно распространяют различные фильмы, газетки, где вещают различные «пророки и старцы», осуждаются церковные власти. И своей мишенью они выбирают именно батюшек с небольших отдаленных приходов – там, где священник не на виду у своих собратьев, ереси легче укореняются. Это как раз один из существенных минусов отсутствия очного семинарского образования. В семинариях изучают опыт всех отступлений от Православия, все ереси за всю историю Церкви. Делают этакую прививку от ереси и раскольничества. Ведь все отклонения, что возникают сейчас, либо в точности, либо частично повторяет уже бывшие в истории случаи.

— А может ли когда-нибудь в далекой перспективе в нашей епархии или в Иркутской митрополии появиться своя семинария или духовное училище?

— Создание семинарии, даже если есть звезды-преподаватели, требует огромного труда с точки зрения сертификации, плюс огромны финансовые расходы. Не наш это уровень. Митрополит Вадим, например, всегда был сторонником нескольких сильных старинных семинарий в крупных городах, где есть монастыри, кадры, крепкие духовные традиции. В Иркутске в настоящее время сделали ставку на государственное образование — факультет религиоведения и теологии ИГУ, о котором я уже упоминал. Университет сотрудничает с Харалампиевским приходом, на базе которого был создан Восточно-Сибирский православный Научно-образовательный центр ИГУ, имеющий статус общеуниверситетской кафедры. Обучаются как клирики, так и миряне.

Мы бы хотели пойти по этому пути и открыть подобное образовательное учреждение в Братске при Рождественском соборе. Когда у нас будет достаточно своих хорошо образованных педагогов-священнослужителей, мы сможем осуществлять заочное обучение на своей площадке.

— А сейчас священнослужителей мало?

— Односложно не ответишь. Городских батюшек нам хватает, по большому счету. В центральной части Братска (которая по численности населения представляет почти треть епархии) в двух храмах по два диакона и по четыре священника. Смело можно строить третий храм – кадров хватит и на него. С другой стороны, для того, чтобы нести епархиальные послушания, развивать работу отделов и комиссий, нужно еще порядка десяти грамотных священников.

Иная ситуация на селе. Есть несколько приходов, где надо бы служить. Но там живет тысяча, полторы, максимум две тысячи человек. И если посылать туда священнослужителей, то только добровольно, тех, кто понимает предстоящие трудности, но при этом воспримет назначение смиренно, с надеждой на помощь Божию. Хотя, я уверен, священник-личность, который обращен к людям, внимателен, добр, ревностен, неленостен, обязательно прихожане оценят, и даже если в поселке тысяча жителей, вокруг него все равно будет своя сотня верных.

— Сегодня, получая назначения в село, священник понимает, что это – навсегда?

— В жизни нет ничего постоянного. Если человек себя хорошо зарекомендовал и не требуется экстренного его участия в других епархиальных проектах, то зачем его переводить без просьбы? Пока священник молодой, пока у него не так много детей и они не школьно-вузовского возраста, то лет пять-семь можно послужить в маленьком населенном пункте. Часто вспоминаю, как мы с Владыкой Вадимом в 2008-ом году ехали в Братск и Владыка по пути в каждом сельском храме спрашивал: «Не перевести ли Вас в город?». И никто не согласился, чему Владыка был крайне удивлен.

Горожанин, зажатый ритмом, экологическими вопросами, избытком общения, перенасыщением информации, просто не понимает преимуществ сельской жизни. Да, в селах сейчас не очень благоприятный эмоциональный фон: в советское время сельскому хозяйству уделяли большое внимание и, когда государство в нужной мере перестало поддерживать эту отрасль, появилось настроение «нас бросили, мы тут прозябаем». И вот такой фон изрядно мешает сельским людям жить хорошо и счастливо.

Епархия у нас молодая. Но, слава Богу, Владыка Вадим в течение двадцати лет посылал сюда на Север людей самостоятельных, на которых можно положиться. И те, кто принял священный сан уже в Братской епархии, также стараются, и служить ревностно и повышать свой образовательный уровень. У нас хороший потенциал для роста, в том числе и кадровый.

Беседовала Марина Андрейчикова

P.S. Второй номер епархиального журнала «Врата» уже доставлен в церковные лавки. По отзывам первых читателей, как и предыдущий, этот получился вполне интересным и добротно выполненным. Разъезжаясь в отпуска прихожане берут с собой лишний экземпляр, чтобы презентовать его близким и родным. Можно скачать и электронную версию журнала.