Я бывший мусульманин, мои родители и все мои предки тоже были мусульманами. Бабушка была абсолютно неграмотная, даже писать не могла. Когда получала пенсию, ставила какие-то закорючки, русских слов знала только «здравствуй» и «до свидания». Помню, как нам с сестрами она рассказывала одну и ту же сказку, в которой добро, бескорыстие и смелость побеждали лукавство и зло, а Бог помогал доброму человеку.  Моя бабушка не расставалась с четками.

Как–то я пришел из школы, ну и, разговаривая с бабушкой, сказал, что Бога нет – его выдумали, чтобы запугивать людей. Она на меня взглянула и сказала: «Ты что, сумасшедший, как без Него! Он все сделал, не будь дураком, не слушай всех…». Мне тогда это послышалось как лепетание неграмотной женщины, но теперь со временем я понимаю – не в суетном разуме и высоком образовании таится мудрость, а в Боге, и « …где просто – там ангелов со ста, где мудрено – там ни одного».

С детства нас учили молиться Аллаху. Вместе с отцом мы перед сном молились, и слова той молитвы я помню до сих пор. Отец говорил, что это очень важно и нужно, и мы эту необходимость очень сильно ощущали.

Мы не ходили в мечеть, так как ближайшая находилась в пятидесяти километрах от нас. Это были 60-е годы безбожного века – кругом атеизм.

Мама была членом партии, но в Бога верила всегда. Русского языка я в раннем детстве не знал, научился ему только в детском садике. Няня была татаркой, ну вот она и переводила мой лепет воспитательницам. К окончанию детсада я  научился говорить по-русски, а теперь, на шестом десятке лет, свой родной язык забыл основательно.

Советская школа давала хорошее образование, но подменяла духовные ценности на материальные понятия. Со временем мне стало казаться, что Бога, может быть, и нет. В школе твердили – Бога нет, и мы живем, пока дышим, а потом исчезаем. Поэтому мы должны оставить наследие на земле: вырастить детей, посадить дерево, построить дом.

Помню – иду со школы, а в дневнике двойка – будет нагоняй, ну и молюсь про себя: «Аллах, пронеси наказание». Если все нормально проходит, говорю себе: «Бог, Ты есть…», ну, а если не проходит, то начинаю злиться, говорю: « Тебя нет…». Вот оно, детское лицемерие.

Был у меня друг детства, Кирюшин Сергей, бабушка была у него православная. Мне вспоминается, как на Пасху прибежим с Серегой к ней, постучимся. Откроет она нам дверь, а мы хором: «ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!», а она нам в ответ: «ВОИСТИНУ, ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ!» И до  сих помню, как радостно и тепло было. Посадит нас за стол и угощает – крашеные яйца, кулич, пасха творожная – так вкусно. Потом еще с собой домой даст, и домашние мои не чурались есть эти продукты.

Рос я очень болезненным ребенком. Какие только болезни меня не посещали: две операции паховых грыж, корь, одностороннее и двухстороннее воспаление легких, перитонит в десять лет. Господь не оставлял меня своим попечением, теперь мне это ясно. В жизни ничего случайного не бывает. Кто верит в случайность, тот не верит в Бога.

Да, конечно, мы были  октябрятами, пионерами, а потом комсомольцами. Хорошо, до партии не дошел, хотя читал Маркса-Энгельса и манифест коммунистической партии. Но в душе всегда оставалось чувство, что в мире чего-то не хватает.

Мне всегда нравилась философия – наука любви к мудрости. Читал Платона, Аристотеля, Сократа и других. Самыми любимыми предметами в школе были литература, обществоведение, история и география. После школы, в училище на Украине, перелопатил много литературы и начал видеть, как прекрасен этот мир – он не хаотичен, все в нем устроено верно, математически  продуманно и взвешенно, таинственно и не объяснимо уму. Но все же, глубокая вера и  правильное понятие о Боге были еще далеки.

Окончил училище, получил диплом, уехал работать в Крым. В 84–м году вернулся в родной Баку и был призван в армию. Отслужив два года, стал работать нефтяником, а потом ушел в морскую  военизированную пожарную охрану на спецкораблях, сперва матросом–пожарным, потом трюмным мотористом.

Что началось в конце 80-х, во время развала Советского Союза, трудно передать словами. Кто это пережил в республиках, тот меня поймет, это было время очень тяжелых испытаний. Тогда же я начал приходить к вере более осознанно и с головой погрузился в чтении Корана, который был перечитан мною трижды. Но удовлетворения не было. Я находил в Коране что-то, как мне казалось, таинственное, глубокомысленное, но многое было непонятно.

В это время по телевизору стали появляться фильмы и передачи о вере, мне все это было очень интересно.

Кроме Корана, я начал читать другие религиозные книги: о буддизме, кришнаитстве и, конечно, Евангелие. Мне приходилось читать и атеистическую литературу, из которой становилось ясно, что понятие о Боге живет в человечестве с самого появления первых людей.

Помню цитату из статьи одного атеиста: «…исследуя народы и племена, мы не нашли в них тех, кто бы не верил в таинственное и мистическое существо другого мира. Все верили, что смертью жизнь не кончается».

Мне всегда хотелось узнать об этом больше. Разнообразие верований удивляло, и я думал о том, что Бог один, но каждый народ видит и понимает его по-своему и в каждой вере есть частица истины.

В душе я оставался мусульманином, так как для меня, татарина, вера предков была незыблема. Помню, когда я вернулся из армии, мама говорит: «Сынок, нужно слетать в Самару, передать вещи сестренке». Она окончила институт и была отправлена на работу в деревню, в колхоз, главным экономистом. Я привез вещи сестре, и как-то за ужином мы разговаривали, шутили, сестра мне и говорит, что  бабы в селе хотят ее покрестить, отдать  замуж и венчать в церкви.  Меня как током ударило, и в гневе я сказал: «Если покрестишься, специально приеду и голову тебе отрежу».

Но время шло, я менялся. Именно в то время захотелось узнать о Христе больше. Эта тяга, хочется так думать, поменяла что-то внутри меня, ведь сказал Господь: «…никто не приходит к Отцу, как только через Сына…». Мне повезло, в библиотеке оказалась книга «Земная жизнь Иисуса Христа», я  прочитал ее взахлеб, за один день. Потом купил и читал Библию. Для меня  открылся новый мир – мир, который дает Бог. Не этот  мир, в котором  бесправие, несправедливость и нищета, а тот, в котором «живет правда…». Сначала я, по своей наивности и незнанию, хотел соединить две религии в одну. Очень трудно было в первый раз перекреститься, это для меня было как предательство веры предков. Но я чувствовал в крестном знамении силу и, читая мусульманскую молитву, крестился.

В 1993 году решил уехать жить в Россию. Для этого уволился из МВД и принял Российское гражданство. Были две причины покинуть дом родной. Первая причина – это свободно исповедовать и служить Христу, вторая причина – это война, к этому времени она стала прибыльным делом для чиновников, особенно для военных. Кладбища пополнялись, калек приумножалось. В городе везде были патрули, требовали документы, если брони нет, без разбора насильно сажают в автобус и на войну. Бесправие – просто жуть. Когда ходил по городу, всегда читал Иисусову молитву и добавлял своими словами: «Господи, я поверил в Тебя, сохрани меня, грешного!» – и это помогало, я это чувствовал и видел. Патруль как будто меня игнорировал, не замечал меня. Земля города Братска  встретила меня прохладной, но сухой погодой. Был конец сентября 1994 года. Временно прописался у брата и устроился на работу на хлорный завод слесарем–ремонтником. Женился, но Господь готовил для меня что-то иное, поэтому детей не дал живых, а только усопших.Шло время, и я все больше укреплялся в вере Христовой. Как военный, участвовал в двух боевых командировках в Нагорном Карабахе на стороне Азербайджана, и помню такой случай.  Ребята в расположении собирались вместе и читали Коран, я же уединялся от них. Они меня звали, зная, что я татарин, но я находил хитрый предлог, чтобы отказаться, говорю им: «вы мусульмане – шииты, а я мусульманин – суннит». А сам про себя читал «Отче наш…».

Как только приехал в Братск, стал спрашивать у сестры и брата, есть ли здесь христианские храмы. Мне показали храм Андрея Рублева, тогда он так назывался.

В 1995 году 21 июля в этом храме я покрестился – крестил меня отец Андрей Огородников, с наречением имени Роман, в честь святого благоверного князя Романа Угличского. Хотя я и принял крещение, но был еще невежествен во многих вопросах православной веры. Благодарен отцу Андрею Огородникову, который укрепил меня в вере. Он посоветовал прочитать книгу «Всемирный светильник» – житие преподобного  Серафима Саровского. Это был первый святой, житие которого я прочел и окончательно понял, что искать живую веру можно только в православии.

Благодаря преподобному Серафиму, его наставлениям, его смиренной любви и беззаветной преданности Богу, Царице Небесной  я начал обращать свой взгляд на монашество.

В 2003 году архиепископ Вадим рукоположил меня во священника, а в 2006 постриг в монахи с именем Серафим, в честь преподобного Серафима Саровского.

Господь Бог – Промыслитель, и печется о каждом человеке. Его промысел есть благо, и иногда мы этого не понимаем. Но если мы христиане и веруем в Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, то промысел Его надо принимать с верою, со смирением, с надеждою, не отчаиваясь в трудную минуту, терпеть. Согрешил – вставай, Господь будет судить не грех, а нашу нераскаянность.

Богу нашему слава всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

по материалам журнала Братской епархии «Врата»