Беседа нашего корреспондента с епископом Братским и Усть-Илимским Максимилианом (Клюевым) прошла в канун годовщины избрания его на этот высокий пост. Появление новой епархии в Иркутской области – явление не случайное. Разукрупнение епархий – это общероссийский общецерковный процесс, обусловленный тем, что церковь стремится уделить внимание как можно большему числу людей. Дойти до сердца каждого. Но сделать это нелегко при том количестве храмов и священнослужителей, что сейчас есть в Братске и в епархии в целом.

Накануне избрания  епископа архимандрита Максимилиана Святейший Патриарх Кирилл поинтересовался у него численностью населения Братска, и, услышав в ответ «250 тысяч», спросил: «А храмов»? – «Пять». – «Должно быть двадцать пять». На каждые десять тысяч – по храму. Но реально ли это?

– Будем стремиться, – говорит епископ Максимилиан. – Для прошлого русских городов это вполне обычная арифметика, в Иркутске и сейчас количество храмов и населения выдерживается примерно в этих пропорциях, а Братск – город молодой, и ему необходима прививка святости, русскости, что ли. Город без храмов, словно не русский. Храмы нужны во всех его районах –  в Осиновке, Сухом, Порожском, Бикее, Северном Артеке… Но произойдет это, конечно, не одномоментно.

В ЗОНЕ ЗАТОПЛЕНИЯ

Ситуацию усугубляет тот факт, что на территории епархии – в Братском районе, Нижнеилимском, Усть-Илимском – большинство храмов в свое время ушло под воду, а на Лене и Киренге были заброшены. Поэтому одна из первостепенных задач епископа в истекающем году состояла в том, чтобы пройти епархиальную территорию от южных границ до северных, по Лене, оценить состояние всех имеющихся храмов и там, где это необходимо, содействовать их реставрации и нормальной работе. Газета Братской епархии то и дело сообщала о его поездках то в Нижнеилимское благочиние, в Усть-Кутское, то по селам, попадающим в зону затопления Богучанской ГЭС. Вот как описывает последнюю поездку иерей Олег Ресин, сопровождавший Владыку: «… Село Кеуль имеет трагичную историю. Когда-то в семидесятых годах его уже переселяли… Жители села, конечно, очень трудно всё это переживают… В бывшем Кеуле археологи нам показали, где находился храм  в честь пророка Илии, показали место, где хоронили священнослужителей.

Затем нам предстояло путешествие по воде в сёла Ёдарма и Ката… Здесь нас, как и везде, встретили очень гостеприимно, рассказали историю деревни, показали раскопки… На катере отправились на другой берег Ангары, где раньше стояло село Ката. Археологи нам показали раскопки церкви в честь Благовещения… Владыка Максимилиан отслужил молебен в честь Богородицы, несмотря на то, что молебен проходил на открытом воздухе,  акустика была замечательная. Ласточки, словно сослужа, отгоняли от нас мошек, солнышко согревало нас своим теплом. Ощущение было, будто бы ты соприкоснулся с историей, ведь 99 лет назад  Владыка  Евгений (Зернов) тоже  посещал эти места, служил молебен Божией Матери, ходил по этим местам, молился».

Священник Н. А. Пономарев так описывал путешествие Владыки Евгения в Киренский уезд Иркутской губернии: «В ночь на 13 июня отбыли далее вниз по Ангаре до с. Каты. Это последнее село Кеульского прихода, граничащее с Енисейской епархией, в 29 дворов. В 9 часов утра Владыке была подана кошевка на колесах (до храма более версты). Отслужен молебен Божией Матери и св. Иннокентию с акафистом, после чего Владыкой сказано слово о почитании Божией Матери. Молящиеся слушали, как и везде, с затаенным дыханием, не сводя глаз с проповедника. Народ здесь простой, добрый, послушный… Вот и нужно, чтобы пастырь стоял к нему как можно ближе для пастыря и для паствы… тогда, несомненно, патриархальность народная, не распыленная еще здесь «благодетелями народными» и «спасителями отечества», соединенная с искреннею верою в Бога и полною преданностью своему Царю-Батюшке, могла быть достоянием народным для его блага еще на многие годы… Храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, приписной к Кеульскому, не новый. Владыка обратил внимание на то, что престол устроен очень низко. Местоположение храма красивое, за селом, на горке; дорога к нему лугом. Не забыл по сие время одного случая, бывшего в Катах в один из моих приездов, достаточно характеризующего отношение местного населения к исполнению данных Богу обетов. Было 14-е мая. Земля еще не совсем обсохла от весенней воды, местами стояли лужи. Идя в храм, я обогнал одну «несчастную» женщину, которая ползла в храм к богослужению. Одетая в приличное платье, она ползла почти не разбирая пути, не разбирая сухого места, а двигалась, как приходилось… От души было жаль бедную женщину. Придя за полчаса до начала литургии, я в церковной ограде беседовал с катцами о нуждах их храма, который во многом нуждается в поддержке. Обойдя кругом, я направлялся внутрь храма. Вижу, женщина подползает к паперти. Я остановился подождать, чтобы расспросить ее об ее недуге. И каково же было мое удивление, когда она, подползши к храму, встала свободно на ноги и стала приводить в порядок костюм, чтобы войти в храм. На мои расспросы она поведала, что этим исполнила данный во время трудных родов обет Богу — «сползать в церковь — к матушке Благовещенью»… Такие и подобные им обеты приняты в этой местности и даются очень часто».

Ничего подобного уже давно не происходит. Но, наверное, всё село бы поползло в церковь, лишь бы оно осталось на прежнем месте. Об этом говорили кеульские жители. Круг размером в сто лет – от Владыки Евгения (Зернова) до епископа Максимилиана – замкнулся. Вот-вот и эти обжитые места будут отрезаны водой. Но уныние не должно возобладать – и в этом, наверное, тоже виден промысел Божий, отправивший епископа в дальний путь.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

В путешествиях по епархии владыка Максимилиан пользовался поездами, автомобилями, катерами и даже вертолетом.

Находясь в Усть-Кутском районе, епископ нанес визит в небольшое селение Орлинга, известное только тем, что в 1912 году  на вечное поселение сюда была сослана жена и соратница «железного Феликса» Софья Сигизмундовна Дзержинская. Была она здесь всего несколько месяцев – до побега, организованного её энергичным мужем,  но на заброшенном доме, в котором когда-то она жила, до сих пор красуется памятная табличка. Владыка, конечно, прилетел в Орлингу не ради Софьи Дзержинской, а ради тех тридцати семи человек, что еще живут здесь. Побеседовал с ними, духовно поддержал. Осмотрел он и здание полуразрушенного храма, в котором в советское время находился сельский клуб, и выразил надежду, что даст Бог и наступят времена, когда люди снова потянутся к земле и родным местам, и храм тогда будет восстановлен. А епархия поможет в этом деле.

Побывал Владыка Максимилиан и в соседнем с Орлингой селении Тарасово, в котором проживает всего два человека. Но этот визит, скорее всего, был не архиерейский, а человеческий. Дело в том, что деревня Тарасово в семнадцатом-восемнадцатом веках была основана предками епископа. Об этом ему рассказывала бабушка Мария Федоровна  Тарасова (в замужестве Серебренникова), которая покинула родную деревню в годы коллективизации. На «кокуре» (пень), как она говорила, уплыла сначала в Якутию, а потом перебралась в Иркутск. Там в 1971 году в семье авиастроителей и родился будущий епископ. И мама, и папа работали на авиазаводе. Работать бы там и их сыну, который после восьмого класса поступил в авиационный техникум, но сказалось, видимо,  влияние бабушки, человека глубоко верующего. Владыка Максимилиан до сих пор вспоминает ее праздничные просфорки и бесценные советы. Жаль, что бабушка не дожила до его возвращения в родные места.

Печальное зрелище представляла собой деревня Тарасово – брошенные дома, бурьян, остатки машин, заросшее кладбище. Когда-то здесь была церковь во имя пророка Божия Илии, но в недавние времена ее перенесли с берега вглубь деревни и в ней разместился колхозный гараж. Часть стены была выпилена, и восстановить это здание уже вряд ли удастся. По рассказам бабушки Владыка знал, что в его родовом доме одно время находился магазин, и оказалось, что не только здание жилого дома сохранилось, но и двухэтажный амбар. Супружеская пара, проживающая в Тарасово в полном одиночестве, показала этот дом. Сходил Владыка и на кладбище, где покоятся многие его предки, и отслужил литию.

О МОНАШЕСТВЕ

На рабочем столе епископа среди традиционно церковных и канцелярских предметов – книга архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» и другие рассказы» полусветского характера. Эту книгу наряду с «Тюрьмой и волей» Ходорковского сейчас читают бизнесмены, политики и даже преступники. Но популярность книги лишь радует епископа – церковь становится понятней, ближе непосвященным в ее жизнь людям:

– Книга вышла самым высоким тиражом постсоветского времени – один миллион сто тысяч экземпляров – и, действительно, вызвала интерес не только людей верующих и церковников, но и мирян, которые еще только ищут путь к Богу. Кого-то интересуют церковные тайны, но и в этом нет ничего плохого. В книге достаточно откровений. К тому же написана она простым и высокохудожественным языком…

– В своей книге Архимандрит Тихон говорит, что когда-то он и его друзья считали, что монахами становятся либо фанатики, либо безнадежно несостоявшиеся люди и жертвы любви. Себя вы можете причислить к какой-либо из этих категорий?

– Трудник, послушник, инок – долгий, но надежный путь в монахи. У меня был свой путь. В церковь я пришел 20-летним человеком в 90-х годах прошлого века, учась на кибернетическом факультете Технического университета и работая программистом в Иркутском аэропорту. Тогда я был женат, но так получилось, что наш брак распался. По церковным канонам православный священник имеет право лишь на один брак, и это определило строй моей жизни и, в конце концов, привело к монашеству.

– У вас есть свое жилье?

– Нет, я живу при храме, и меня это устраивает, но мне, как человеку публичному, конечно же, необходима своя площадь, архиерейский дом, где бы я мог совершать приемы. Но это дело будущего.

– При храме живет и несколько монахинь. Монахи есть – нет монастырей…

– Наша община насчитывает 4 монахини и 3 инокини, а это не так уж и мало. Через некоторое время надеемся, что Господь благословит открытие здесь, при Всехсвятском храме, полноценного женского монастыря.

В Европейской части России монастырей множество (в одной только Владимирской области больше сорока), а в Иркутской митрополии, действительно, только один – женский Знаменский. Думаю, с Божией помощью сообща будем устранять этот «пробел». Восстановить  Братскую пустынь, ушедшую под воду, не представляется возможным, а вот возродить мужской монастырь в Киренске, который входит в состав нашей епархии, необходимо. Монастырь на территории Киренска был основан еще в семнадцатом веке и был первым в Прибайкалье, он имел три храма, из которых сохранился только один и тот частично. Сейчас в нем располагается отделение ГТРК, но по закону мы имеем право отторгнуть его в собственность церкви, что и намерены сделать. Начата подготовка документации.

– У епископа, наверное, не так уж много времени для  чисто духовных занятий?

– Молитва, богослужение – это важная и первостепенная обязанность епископа. Только на этом фундаменте может строиться крепкое здание Церкви. Но и управленческие навыки нужны. Когда я заканчивал университет по специальности «автоматизированные системы управления и обработка информации», преподаватели говорили: вы сможете работать управляющими в любой сфере деятельности. Так и получилось. Епископ – это, по сути, управляющий епархией, и надо вникать во все её хозяйственные дела. Епархиальное управление сейчас находится в стадии становления, созданы службы – миссионерская, образовательная, социальная и т. д., более десяти отделов. Я не хочу форсировать событий, но работа по всем этим направлениям уже идет.

ХРАМЫ, ВЛАСТЬ И ДЕНЬГИ

– По мнению некоторых «экспертов», история с «Пусси Райт» наделала столько шума лишь по той причине, что она якобы разоблачила не совсем благовидные отношения церкви с властью. А каково ваше мнение?

– В отношениях церкви с властью нет ничего предосудительного. Тот, кто помнит историю, знает, что могущество России держалось на трех принципах – православие, самодержавие, народность. И почему нынешняя церковь должна находиться в конфронтации с властью? Летом я был на архиерейских курсах в Москве, и Святейший Патриарх, беседуя с обучающимися, особое внимание уделил взаимоотношениям этих двух институтов. От того насколько согласно они будут взаимодействовать, во многом будет зависеть согласие в обществе. Ситуация же с панк-молебном в храме Христа Спасителя, на мой взгляд, полностью инспирирована враждебными, деструктивными силами.

– А как строятся ваши отношения с властями Братска и других городов?

– Есть анекдот: священник при встрече с большим чиновником возле восстанавливаемого храма спрашивает: «Поможете»? – «Обязательно». – «Чем»? – «Мешать не буду». Ну, а если серьезно, это не про Братск, мои отношения с властью здесь только налаживаются, узнаем друг друга поближе, хотя эти отношения уже можно назвать доверительными и достаточно конструктивными. Я встречался с мэрами многих городов, и думаю, что мы найдем взаимопонимание. Есть предубеждение, что церковь всегда лишь просит деньги, но это не так. Я понимаю, что городское, и тем более, районное управление, ограничено в финансах, и поэтому рассчитывать на материальную поддержку сложно. Другое дело – работать в команде, оказывая влияние на нравственность наших людей, создавать и реализовывать совместные социальные проекты. Конечно, мы надеемся на поддержку власти и при обращении к бизнесу. На народные пожертвования большой и красивый храм построить не просто. Сегодня за каждым строящимся храмом без всякого исключения стоит большой бизнес. Или большой бизнесмен. Там, где храм строится в течение нескольких месяцев, как, к примеру, в поселке Березняки Нижнеилимского района, виден интерес какого-либо состоятельного человека. В данном случае – выходца из этого района. Свои фамилии такие люди афишируют не всегда, и понять их можно. Если будет озвучено, что человек строит храм, то у него сразу же появится масса разного рода просителей…

И всё же мы надеемся на помощь властей в той области, где они могут и даже обязаны действовать. В Братске, например, храм Всех Святых в земле Российской просиявших находится в красивом, но труднодоступном месте. От автобусной остановки до храма – 900 метров в гору, и мне, когда я еду в храм на автомобиле, бывает неловко перед старушками, с трудом одолевающими этот путь. Намерен просить городскую власть, чтобы дорогу привели в надлежащий, соответствующий дорожным нормам вид и изменили автобусный маршрут к храму с учетом требования пассажира. Для города это не малые затраты, но на благое дело.