Мы плохо помним свою историю — внуки расстрелянных за веру христиан часто и не знают, что их деды прославлены как святые. Внуки палачей тем более не знают, кого их деды сажали в тюрьмы, кого пытали на допросах. Мы до сих пор живем так, как будто не было ни красного террора, ни сталинских репрессий — и быть не может, чтобы короткая историческая память объяснялась только недоступностью архивных данных.

Русскую Православную Церковь все чаще называют Церковью новомучеников. Никогда еще за всю историю христианства ни в одной Поместной Церкви не погибало за короткий промежуток времени столько священнослужителей и мирян, не появлялось такого количества святых. Их подвиг не должен быть забыт. Мы публикуем рассказы о новомучениках — рассказы о настоящей верности Богу перед лицом смерти.

Это не только попытка трезво взглянуть на наше прошлое. Скорее, это попытка рассказать друг другу о будущем — о том, что никогда не должно повториться, и о том, что мы еще в силах сделать ради Христа здесь и сейчас.

Священномученик Елисей (Штольдер) — 20 августа

Среди мучеников в священном сане было не так много диаконов. Причина этого проста: диаконов вообще всегда было меньше в Церкви, чем священников, потому что диаконы, хотя и призваны помогать священнику при богослужении, но не могут его проводить самостоятельно. В больших соборах, где служит много клириков, и диаконов бывает немало. А вот в маленьких сельских храмах чаще всего священник служит один, без диакона.

Так сложилось, что быть диаконом — значит всегда как бы оставаться «на вторых ролях». Настоятеля все уважают, говорят ему «батюшка», берут благословение — а диакон как бы и меньше в почете, хотя без его помощи священнику пришлось бы гораздо тяжелее.

Мелкий чиновник Елисей Штольдер стал диаконом в то время, когда гонения на Церковь уже начались. После принятия священного сана он стал служить в храме Рождества Христова в поселке Немчиновка (сейчас Одинцовский район Московской области). При этом отец Елисей все так же продолжал трудиться бухгалтером в управлении сборов железной дороги. На светской работе не знали, что он — верующий, но как только в 1924 году это открылось, отца Елисея тут же уволили. А через десять лет закрыли и храм, в котором он служил, так что диакону вместе с настоятелем пришлось перейти служить в соседний поселок Ромашково.

В 1937 году НКВД начал процесс против клириков из Ромашково. Доносители говорили, что диакон Елисей проводит антисоветскую агитацию среди верующих, а «верующих он вербует среди населения окружающих сел». 8 августа 1937 года отец Елисей был арестован. Как и другим новомученикам и исповедникам, ему предъявили политическое обвинение — но так же, как и многие другие, он отрицал какую-либо свою связь с политикой. Допрос шел в Таганской тюрьме:

— Что вас заставило стать церковнослужителем?

— Первая причина — это мое собственное желание, а во-вторых, я еще с детства ощущал в себе призвание быть церковнослужителем и любил богослужение.

— Какие политические соображения у вас имелись при перемене вами образа и рода службы?

— При открытии церкви в поселке Немчиновка я по просьбе прихожан стал церковнослужителем, так как я и раньше был религиозен, и хотя и был в то время на советской работе, а дал свое согласие служить в церкви, так как это соответствовало моему желанию.

— Следствием установлено, что вы занимались контрреволюционной агитацией, дайте по этому поводу показания.

— Хотя я человек не вполне лояльный к советской власти, но антисоветской агитацией не занимался.

Никакой вины за диаконом не было, но для смертного приговора хватило бы и одного произнесенного им «не вполне лоялен». 20 августа 1937 года священномученик Елисей Штольдер был расстрелян на Бутовском полигоне под Москвой и погребен в общей могиле.

Священномученик Димитрий (Миловидов) — 20 августа

В один день со священномучеником Елисеем был расстрелян настоятель Троицкого храма в селе Троицкие Борки священник Димитрий Миловидов. Он был назначен в этот храм в 1911 году и прослужил там вплоть до своей мученической кончины.

Отец Димитрий был известен всей округе. На службу к нему съезжались люди из всех окрестных сел, и он называл алтарь «нашим кусочком рая» и, бывало, подолгу молился и плакал перед престолом за своих прихожан. В доме священника мог найти приют любой странник, а служил отец Димитрий всегда, даже если был болен. Одним словом, это был преданный Богу, образованный, любящий своих прихожан пастырь — и именно поэтому в 1930 году его арестовали и сослали в Красноярский край.

В 1933 году, когда священник вернулся из ссылки, перепуганные прихожане уже почти все разбежались. Но отец Димитрий служил все равно, даже если в храме было лишь несколько человек: «Это мой дом, я священник, я должен служить и молиться».

Четыре года прошло в постоянном давлении со стороны НКВД — священнику то угрожали, то посулами уговаривали бросить свое служение и навсегда уехать из села. Но отец Димитрий не сдавался — и тогда его поместили в тюрьму в Рязани, обвинив «в контрреволюционной работе и террористических настроениях». Сложно представить себе более нелепое обвинение для православного пастыря, но, тем не менее, несмотря на полное отсутствие доказательств и непризнание своей «вины», священномученик Димитрий Миловидов все равно был расстрелян чекистами и погребен в безвестной могиле.

По материалам Фома.ru